#моя [не]идеальная жизнь - Софи Кинселла

– Итак, – говорю я, когда мы подходим к столу Карли. – Простите, не могу вспомнить, откуда вы?

– Из Мидленда[22], – отвечает она с настороженным видом. – Неподалеку от Корби. Вы вряд ли слышали об этом месте… – Она смотрит на мое платье-шифт, которое я купила с первой зарплаты. – А вы родились в Лондоне? Но у вас не такой выговор, как у лондонцев. Вы… – Она морщит лоб. – Западная часть Англии?

Теперь я не борюсь со своим акцентом. Напротив, горжусь им. Мой акцент – часть меня, как мои родители, и ферма, и свежее деревенское молоко, от которого мои волосы стали такими густыми и кудрявыми. (Во всяком случае, так говорил папа, чтобы заставить меня пить молоко. Вероятно, это ерунда.)

Я такая, какая есть. И жаль, что у меня ушло столько времени, чтобы это осознать.

– Я из Сомерсета, – улыбаюсь я. – Но сейчас я живу в Лондоне, так что, можно сказать, я одновременно жительница Лондона.

Деметра все утро на совещании, и я присматриваю за Карли. Она держится молодцом, но я-то знаю, каково это: быть новым сотрудником. Поэтому во время ланча направляюсь к ее столу.

– Пойдемте что-нибудь выпьем, – предлагаю я. – Мы все ходим в «Синий Медведь». Там у вас будет шанс со всеми познакомиться.

Я читаю ее мысли, как открытую книгу. Вспышка восторга – а потом колебания. Она бросает взгляд на домашний сэндвич в своей сумке, и я сразу же понимаю: ее беспокоит вопрос о деньгах.

– За счет фирмы, – сразу же говорю я. – Все за счет фирмы. Мы всегда так делаем.

Мы разберемся позже – Деметра, Лиз и я. Теперь, когда исчезли силы зла, мы с Лиз дружим.

По пути в паб я посылаю сообщение Деметре, сообщаю о наших планах. Она отвечает, что уже в пути, потом присылает фото винтажного шрифта, который только что видела. «Что ты об этом думаешь?» – спрашивает она. Я отвечаю с энтузиазмом, и мы еще несколько раз обмениваемся мейлами.

Мы с Деметрой в основном переписываемся по электронной почте. Правда, мы много и разговариваем. По вечерам мы с ней часто засиживаемся допоздна в офисе, в котором больше нет ни души. Завариваем травяной чай и беседуем на разные темы. Однажды заказали еду из китайского ресторана – точно так, как я представляла себе в мечтах. Мы обсуждаем проблемы, принимаем решения. (Честно говоря, решения часто принимает Деметра, а я жадно слушаю.)

Я всегда старалась учиться у Деметры, но работала над какими-то крохами. А теперь мне полностью открылось ее креативное мышление, и это высший класс. Просто потрясающе! Поймите меня правильно: у Деметры есть свои недостатки. Она капризная, непредсказуемая и самая неорганизованная женщина в мире… Но, черт возьми, я многому у нее учусь.

Порой, когда я сижу в ее кабинете, мы слегка расслабляемся и болтаем о домашних делах. Я рассказываю новости об Энстерз-Фарм и выслушиваю последние сплетни из дома Уилтонов. У Джеймса в Брюсселе все хорошо, и они с Деметрой явно стали счастливее. «Вообще-то, то, что я вижу его всего раз в неделю, имеет свои преимущества», – добавляет Деметра. (Она не озвучила эти преимущества, но я могу их себе представить.)

У Коко есть бойфренд, а Хэл хочет заниматься боями без правил – чему Деметра яростно противится. («Бои без правил? Бои без правил, Кейти! А чем плохо фехтование?»)

Однажды в середине недели я даже ужинала с семьей Деметры в их изумительном доме в Шепардз-Буш. Это было замечательно. И Коко, и Хэл прекрасно себя вели, общими усилиями они приготовили лимонный пудинг. Мы сидели вокруг старинного дубового стола, и свечи наполняли воздух ароматом. Приборы были какието особенные, французские, и даже туалет был словно из журнала (обои ручной работы с принтом и шикарная раковина). И я уже готова была снова поверить, что у Деметры идеальная жизнь, но тут Коко закричала с кухни: «Ой!» Мы все бросились туда и увидели, что щенка стошнило на пол.

(Коко претендовала на первый приз в инстаграм-конкурсе «моя-не-идеальная-жизнь» за фотку блевотины на полу. Гм-м, мило.)

Мы подходим к «Синему Медведю», и я вижу Деметру, которая движется с противоположной стороны. На ней новая кожаная куртка, и она выглядит замечательно.

– Привет, Деметра! – говорю я. – Помнишь Карли, нашего нового сотрудника-исследователя?

– Здравствуйте! Добро пожаловать!

Деметра жмет Карли руку и одаряет ее лучезарной улыбкой, от которой той явно становится не по себе. Деметра может сильно напугать, если ее не знаешь. (Хотя не очень-то, если видел, как она в мешке барахтается в болоте.)

В «Синем Медведе» мы заказываем три бутылки вина и, прихватив стаканы, усаживаемся вокруг двух высоких барных столов. Я гадаю, произнесет ли Деметра небольшую приветственную речь для Карли, но открывается дверь и слышится удивленный шепот. Кто-то произносит: «Алекс?»

Алекс?

Алекс?

У меня комок в горле. Я очень медленно поворачиваюсь.

Это он. Алекс. На нем слегка измятый льняной пиджак, волосы растрепаны. И он небрит. Его взгляд сразу же устремляется ко мне, и у меня екает сердце.

– Я знаю, ты сказала, что это просто развлечение, – говорит он без преамбулы. – Я это знаю. Но…

Он встряхивает головой, пытаясь привести мысли в порядок. Потом снова поднимает глаза, свои темные искренние глаза. И когда мы встречаемся взглядом, время останавливается. Я читаю в этом взгляде все, что он хочет сказать. Но я не могу в это поверить, не могу себе позволить в это поверить.

Мы молча смотрим друг на друга. Слегка покачнувшись, Алекс хватается за барный табурет, чтобы сохранить равновесие.

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я в тревоге и делаю к нему шаг.

– Не спал несколько дней, – отвечает он. – Я думал. И я не спал во время полета сюда. Кейти, я поступил неправильно. Я сделал все неправильно.

Он останавливается, и я молча жду. У него потерянный вид.

– Я устал метаться и лавировать, – вдруг говорит он. – Вертеться. Постоянно вертеться. Никогда не останавливаться, никогда не обрастать мхом…

– Я думала, твоим мхом станет отец, – осторожно произношу я.

– Это не тот мох, – возражает Алекс. Кажется, он наконец замечает, что на него со всех сторон смотрят, разинув рот, сотрудники «Купер Клеммоу». – Мы можем пойти в какое-нибудь более спокойное место?

Здесь нет более спокойного места, но мы отходим на несколько шагов. Мое сердце бешено колотится, а голова слегка кружится. Что происходит? Он прилетел обратно… из-за меня?

– Значит, ты не поладил с отцом?

– Да ну его к черту! – отмахивается Алекс. – Но это другая история.

Он очаровательно улыбается, но в его глазах я вижу боль. Интересно, что же все-таки произошло в эти несколько недель в Нью-Йорке? Я вдруг ощущаю какую-то непонятную, иррациональную ярость по отношению к отцу Алекса. Если он сделал Алексу больно, если хоть чуть-чуть…